Приятного прочтения.

СЛОВО АЛЬБЕРТА РИСА ВИЛЬЯМСА

Куда бы я ни заглядывал — в горный ли аул, в казацкую станицу или в уединенные домики в глуши, на берегу реки,— везде ощущал я биение пульса революции.

АЛЬБЕРТ РИС ВИЛЬЯМС

Вот она снова, земля совет­ская! Земля, ставшая священной и для него, американско­го социалиста Альберта Риса Вильямса. Здесь ему выпа­ло счастье стать участником событий, потрясших весь мир. Как Джон Рид, быть среди героев Октября, бравших штур­мом Зимний дворец. Вместе с ним видеть и слышать Ле­нина в Актовом зале Смольного, в торжественный час, с которого время начало работать на коммунизм.

Не раз с той же трибуны, с которой выступал Ленин, обращался к рабочим, солдатам, матросам, крестьянам и он, Альберт Рис Вильяме.

Владимир Ильич находил в этом беззаветно преданном нам друге и своего содержательного собеседника.

Вильяме был в числе' пассажиров правительственного поезда, с которым Ленин прибыл из Петрограда в новую советскую столицу — Москву.

— Как у вас дела в России?

И в ответ получает красноречивое приветствие: выта­щив из карманов шинели две буханки хлеба, часовой под­нимает-их высоко-над головой.

Два символа братской солидарности везет с собой и Альберт Рис Вильяме. И он вправе высоко поднять их над собой. Это его книги — «Ленин — человек и его дело» н «Сквозь русскую революцию». Захватывающие докумен­тальные повествования о начале новой эры в истории че­ловечества, восторженно встреченные всеми честными аме­риканцами, впервые получившими возможность так об­стоятельно узнать могучую правду о Стране Советов и его великом кормчем. Правду о России Альберт Рис Вильяме доносил до американцев и во всех своих многочисленных докладах и лекциях.

Вильяме едет не как гость или сторонний наблюдатель. Его цель — как свой среди своих потрудиться над книгой, которую он потом назовет «Русская земля».

Удастся ли ему это? За пять с половиной лет неутоми­мого странствия — вполне. А. М. Горький скажет о ней: «...хорошая, написана объективно». Заключительная фра­за ее такова:

«Если в России умер век религии, то жив и будет жить век веры,— подразумевается вера в лучшее будущее страны».

«...Я побывал в сотне деревень центральных и северных губерний и, когда взор стосковался по горным вершинам, повернул к югу, на Кавказ — к «этому каменному поясу мира»,— расскажет Вильяме в своем путевом очерке «По Советской стране», опубликованном на страницах журнала «Прожектор» весной 1927 года.— Пешком прошел я по Военно-Грузинской дороге, пил из источников шипучий нар­зан, ходил в горы с пастухами, выгонявшими стада на гор­ные пастбища, а затем перекочевал в Кахетшо — в «доли­ну вина», где крестьяне оказались столь радушными и го­степриимными, что, казалось, были готовы утопить меня в душистой, красно-пурпурной влаге, что струится из их виноградников.

Потом на маленьком береговом пароходике я проехал по Черному морю и из Ялты отправился по шоссе, идуще­му мимо Ай-Петри, и я благополучно добрался до Бахчи­сарая и Севастополя. Оттуда я снова вернулся на Украи­ну, а затем полтора года прожил в чувашских, мордовских и русских деревнях Поволжья».

Свой среди своих! Вильяме среди косарей на заливных лугах и полях Владимирской и Костромской губерний. Вместе с пастухами, пощелкивая длинным кнутом, шагает американец.

Потянуло его в глушь архангельских лесов — он и там труженик: на плотах спускается по реке Пинеге. Дрово­секи плывут вверх по ее течению — Вильяме и тут не упу­скает случая поближе узнать Север дальний.

Сотни верст от Архангельска. Непроходимые чащи ле­сов. Бурые медведи. Дикие утки. Безжалостные комары...

Три недели делит Вильяме с бывалыми северянами тя­готы этой экспедиции. Зато сколько увидит и как увлека­тельно потом расскажет он об этом!

«Будь ты хоть американец, но, если ты возишь с собой чайник, куришь махорку и философски относишься к му­хам, клопам и тараканам, крестьяне сейчас же считают тебя своим, настаивают поехать с ними дальше или побы­вать в их родной деревне».

Сто деревень насчитал Альберт Рис Вильяме, в кото­рых он побывал. Мы посетим только некоторые из них. В упомянутом путевом очерке «По Советской стране» Вильяме рассказывал:

«Моим первым спутником в деревню был певец-кресть­янин Бронницкого уезда Ярков — бородач, у которого ла­дится и дело и песня. Теперь культурный хозяин, а в прошлом неудачный новатор, лет двадцать тому назад прослывший «антихристом» по всей округе за то, что взду­мал предложить своей деревне перейти на многополье».

Оглавление