Приятного прочтения.
МОЛОДОСТЬ РОССИИ
Тем не менее Владимир Ильич ценил доброжелательство Герберта Уэллса к Советской России.
«Я сделал все возможное, чтобы заставить наше общество понять, что Советское правительство — это правительство человеческое, а не какое-то исчадие ада, и мне кажется, что я много сделал, чтобы подготовить почву для культурных отношений между двумя половинами Европы»,— писал Герберт Уэллс Максиму Горькому.
В июле 1934 года Г. Уэллс совершит свою вторую поездку в нашу страну. «Ленин сказал мне: «Приезжайте к нам через десять лет». Прошло четырнадцать лет. Вот я приехал» '.
Московские маршруты Герберта Уэллса 1934 года берут свое начало в ленинском Мавзолее. Он приходит сюда, чтобы отдать дань памяти великого человека.
И, передавая свое волнение в эти минуты, английский писатель расскажет:
«Во время моего последнего визита в Москву в июле 1934 года я посетил Мавзолей Ленина и снова увидел небольшого человека. Он казался еще меньше, лицо выглядело восковым и бледным, а беспокойные руки лежали спокойно. Борода как будто стала совсем рыжей. Выражение лица было полно достоинства и простоты, немного патетично; на нем отражались искренность и смелость — высшие качества человека. Он уснул слишком рано, особенно для России...»
Даже короткое знакомство с достижениями Страны Советов убедит Уэллса в том, что «великий мечтатель Ленин» был и великим реалистом.
Могучий заряд ленинского ума, ленинской води ц энергии писатель находит всюду, где бывает в Москве. Г. Уэллс в цехах Первого Государственного подшипникового завода, сооруженного на пустыре (бывшее Сукино болото) за двенадцать месяцев. Предприятие уже успело заявить о себе на весь мир: 50 тысяч подшипников — такова его ежедневная продукция. Английский писатель интересуется планом реконструкции Москвы.
Его внимание привлекает цветущий оазис в самой гуще московских улиц — Центральный парк культуры и отдыха. Этому парку посвятил свои строчки Владимир Маяковский:
...В этот парк
приходишь так, днем
работы
перемотан,— как трамваи
входят в парк, в парк трамвайный
для ремонта.
Здесь все для отдыха — живописная природа, чистый воздух и радости познания, дары культуры и искусства.
Зеленый театр на 20 тысяч мест и зрительные залы, где спектакли не зависят от капризов погоды.
Городок науки и техники с площадью «Пятилетка» в центре. Уэллс смотрит модели домен, дирижаблей, электрических приборов и аппаратов.
Розарии и аллея электрических ландышей. Парашютная вышка и площадки для танцев, массовых игр. Станция юных натуралистов и детский городок. Пляжи" лодки на берегу Москвы-реки и... консультационный пункт по освоению Арктики. Спортивные площадки и дом однодневного отдыха. Всем хватит места на этих просторах, никому не приходится здесь скучать.
На открытие летнего сезона в 1934 году в парк пришли полмиллиона москвичей. По тому времени население иного европейского города. Б. Н. Глан — тогдашний директор -Центрального парка культуры и отдыха — вспоминает о посещении парка Гербертом' Уэллсом.
— Он провел здесь весь вечер. Погода благоприятствовала прогулке.
Герберт Узллс любовался зелеными насаждениями и цветниками, фонтанами и скульптурами. Прогуливался по аллеям и заходил в выставочные павильоны. Смотрел выступление театра масок и наблюдал за групповыми танцами и играми.
В Зеленом театре шел балет Асафьева «Пламя Парижа». Исполнялся темпераментный, динамичный танец басков из второго акта. Зрители восторженно принимали искусство мастеров балета Большого театра.
— У нас в Англии нет такого грандиозного общедоступного театра,— сказал Уэллс— Это важно для воспитания вкусов и нравов.
Герберта Уэллса с сыном пригласили посетить плавучий ресторан-баржу поужинать.
Когда мы возвращались по набережной,— рассказывает далее Б. Н. Глан,— автор «России во мгле», глядя на россыпи огней над парком и городом, задумчиво заметил: «Тогда, в двадцатом году, в темной разоренной России трудно было представить себе, что через четырнадцать лет в ней будет столько света».
Покидая в поздний час «фабрику счастливых людей», как назвал Парк культуры и отдыха Г. Уэллс, он оставляет свой автограф: «Когда я умру для капитализма и снова воскресну в советских небесах, то я хотел бы проснуться непосредственно в парке культуры и отдыха.
23 июля 1934 г.
Г. Уэллс».